Гений – это не дар, а путь, избираемый в отчаянных обстоятельствах.

Жан-Поль Сартр. «Святой Жене, комедиант и мученик»

В издательстве «Текст» в переводе Аллы Смирновой с параллельными текстами на французском языке вышел сборник стихотворений одного из самых эпатажных французских авторов 20 века. Скитальческая жизнь, тюремная повседневность, откровенность и экспрессионизм описаний были поддержаны французскими интеллектуалами и знаменитостями, среди которых – Жан Кокто и Жан Маре – и способствовали утверждению мифологического образа Жана Жене, этого Франсуа Вийона двадцатого столетия. О романтической мифологизации текстов Жене пишет и Алла Смирнова в небольшом послесловии к сборнику: 

После выхода поэмы «Смертник» Жан Кокто отметил в своём дневнике: «Для меня эти стихи — единственное крупное событие нашего времени». Безусловно всё творчество Жана Жене можно назвать «поэтическим», но собственно стихов он написал не так много, и все они относятся к раннему периоду его творчества, между 1942 и 1947 годами. Поражает его версификация: практически всегда это классический александрийский стих с точной рифмовкой. Откуда это у него? Робкая подражательность неофита или, напротив, дерзкий вызов: как можно было писать так в середине ХХ века, после поэтических экспериментов начала века? В литературное пространство врывается мир проклятый, отверженный, обречённый и в то же время преисполненный тревожной притягательности, бунтарского, мятежного обаяния. Как воспроизвести эту двойственность: между мрачным, трагическим, порочным миром, шокирующей эстетикой смерти — с одной стороны, и поразительной гармонией его стихов. Как писал Жан Кокто: «Эротизм у Жене никогда не шокирует. Его похабщина не похабна. Поэтическая экспрессия искупает всё. Стиль совершенен».

...Нет у меня брони. И ненависти тоже.
Стою, незащищён, одетый в лёгкий плащ,
А над воротничком - полоска белой кожи,
Чтоб именно сюда поцеловал палач.

О солнце надо мной! Испанской ночи тяжесть!
Войди в мои глаза - они умрут с зарёй.
Войди в мою тюрьму и дверь мою открой,
И уведи меня скитаться и бродяжить.

Проснутся небеса и травы поутру,
И птицы запоют, и лепестки прогнутся,
И чёрные луга росою захлебнутся,

И колокол пробьёт. Лишь я один умру,
Приди ко мне сюда и в полночь разбуди,
Здесь обитаю я, приговорённый к смерти,
Что хочешь вытворяй: ругай, кусайся, смейся,
Терзай зубами плоть... Но только лишь приди.

Здесь есть ещё пока немного сигарет,
Здесь есть ещё о чём нам говорить и плакать,
Зачем же, трибунал, ты отдаёшь на плаху
Убийцу, красотой затмившего рассвет?

Любовь, приди ко мне, ты проскользни по-лисьи,
Минуя коридор и лестничный пролёт,
Изящней, чем пастух, и легче, чем полёт
Подхваченных огнём осенних жёлтых листьев.

Сквозь стены проберись, охрану разбуди,
Взметнись по проводам, спустись по водостоку,
Молись и матерись, отдайся злу и року,
Хотя б за полчаса до смерти, но приди.  

Мир, который открывается читателю стихов Жене, — мир жестокий и мучительный, шокирующий и травмирующий, но таково условие игры. Как сказал испанский писатель Хуан Гойтисоло: «Близко познакомиться с Жене — это само по себе приключение, из которого никто не сможет выйти без ущерба для себя».